Хроники 'Нжелы 2.0 Дай петушка

Частенько именно так говорят мужики, обыгрывая схожесть слов «пять» и «Петя, петух», приглашаю к рукопожатию.
А мне не пришлось его просить, он сам появился. Причем вероятность его появления была примерно 25%. Первая половина вариантов – вылупятся или нет, вторая половина – петушок или курочка. У меня в итоге оказалась половина от 10%. 
Определить, что это петушок было сложно. Я применил метод подвешивания за ноги. Он нещадно сопротивлялся, но я сумел его вздернуть на краткий миг, и прижатие головы к груди дало однозначный диагноз: петушок.
Очень эмоциональное существо. Все время пищит и шарахается от меня. Но примерно на 8-9 день появилась новая привычка, однозначно определяющая его пол. Он стал… атаковать мою руку. А рука у него появляется регулярно, нужно поменять воду, подсыпать корма, забрать газету.
Инстинкты не проспишь.

Серия 40

Хроники 'Нжелы 2.0 Плач Ярославны

Куры бродят по двору и плачут.
Это не речитатив отчаяния по безвременно съеденному их повелителем яйцу. Кто их там, эти яйца, считает? (Кроме меня, конечно, я веду строгий учет).
Это не вопли безвременной потери, когда ничего вернуть нельзя, типа умер злейший враг, а они не видели этой процедуры.
Это не отчаянное прощание с молодой (год-полтора – разве это срок?) жизнью.
Это не печаль по расставанию с промышленным концлагерем, откуда они прибыли в мой санаторий более чем в ободранном виде.
Это не предвидение неприятностей, ибо куры, конечно, сакральные животные, но только в глазах склонных к мистике людей. 
Это не печаль о том, что они не могут нести по три-пять яиц каждая в день, чтобы повелителю было приятнее.
Это не печаль о том, что они недостаточно жирны, и в виде бульона не доставят повелителю утеху и отраду должного уровня.
Может быть, вы плачете по навсегда покинутым дебрям Индонезии, где в диких джунглях лесов под муссонами и пампасами ваши предки бродили, защищая свою жизнь, сливаясь с буйной окраской природы и всячески прячась по щелям и под корягами?
Может быть, вы с печалью и слезами вспоминаете те далекие времена в Ливорно, где благодаря генетическому чуду получились из индонезийских предков леггорны?
Может быть, вы завидуете страусам, которые могут ударом своего копыта убить лошадь, и поэтому у них нет копыт, а в Африке диких лошадей?
Может быть, вы завидуете скороспелости перепелок, размерам и гордости индюков, чуткости и внимательности гусей, нежному жиру уток, изысканной красоте фазанов?
Что вас тревожит, милые, эти или иные проблемы исторгают из вас грустные слезы и печаль уныния. Что, скажите….
Не скажут, гадости. Просто комбикорм выпрашивают.

Серия 38

Хроники 'Нжелы 2.0 Пища из топора

Что характерно, топор и пища очень тесно связаны. Например, если зарубить Антарктического медведя, то будет не только роскошный мех, но и куча мяса. А можно и непосредственно из топора изготовить еду. Практически второй путь я избрал.

Это было не сложно. Я глубоко убежден, что мой интеллект выше, чем у кур. Правда, есть мнение, что куры считают несколько иначе, и не всегда без оснований. Но достаточно дифирамбов мне, перейдем к повествованию.

Куры в этом году очень избалованные. Видно, что они все время просидели в клетках и не приспособлены к суровой сельской жизни. Когда я дал им живую бабочку, они начали ссориться из-за нее, но что и как жевать вкурили далеко не сразу. Также и червяки. Отличные, жирные червяки. Я их выкопал несколько штук, но сожрать их уговорил птичек далеко не сразу.

Поэтому проблема кормления стоит довольно остро. Я не могу позволить себе кормить их только КК. Будет проще покупать яйца в магазине. 16 грн/кг это дорого за сомнительную перспективу, пусть сначала начнут нестись.

От прекрасной, жирной янтарной кукурузы они отказались. Это не еда, по их мнению. Поэтому пришлось пойти на маневр. Для этого мне понадобился самый маленький чугунок, одна картошка, немного обычной кукурузы, немного сырья для поп-корна, вода и пищевкусовая добавка в виде высушенных костей из супа, в прошлой жизни принадлежавшей курице.

Все это долго варилось, но меня не покидало смутное чувство, что чего-то в блюде не хватает. Позывы добавить соль/перец я пресек на корню и вспомнил Монморанси (не графьёв, герцогов или баронов, а собачку) и принесенную им «в зубах дохлую водяную крысу». Вот оно! Нужно поставить жирную, или хотя бы яркую точку в это кулинарном шедевре, и я бухнул в варево изрядный кусок мела. Ведь мел - это кальций, а он непременно нужен при строительстве яиц. Стратегическое планирование – мой конек.

Варилось долго, надо сказать. Кипело, булькало, упревало. Затем с часик остывало, и я это все дело пропустил через мясорубку. Цвет был вполне комбикормовый, форма длинненьких тоненьких макаронин без дырочек – тоже, а запах придавала скудная горсть этого самого КК. Он размяк, потерял форму, а его привлекательный и узнаваемый аромат пропитал кушанье. Кости, картошка, кукуруза, КК – все смешалось очень равномерно.

Пришла пора угощать. Яство было подано на отдельном блюде, чтобы привыкали к коллегиальности. Тут в полной мере выразились индивидуальные пристрастия. Лёпа мгновенно накинулась, растопырив крылья. У себя в питомнике они строго привыкли, что количество корма прямо пропорционально фронтальной ширине птицы. Следовательно, прижатые крылья уменьшают пайку, растопыренные – увеличивают.

Затем присоединилась и Генька, гордо размахивая узким, но высоким хвостом. Чавканье стало синхронным. Ветерок донес до Узи и Бурьки нежный аромат полутора зерен комбикорма. Жадность и интерес превозмогли природные понты и пренебрежение, и вся счастливая семья воссоединилась за праздничным семейным столом.

Мой поварской талант был признан.

Серия 37

Книжные полки. Книжка 02. Книжка, на место!

Но вот все книги дома. Куда же их поставить?

В Киеве в квартире было два секретера, место для учебников и тетрадок было определенно, и его было достаточно. В коридоре под зеркалом стояла небольшая тумбочка, в которой были очень вкусные книги: английские народные сказки, молдавские сказки, «Сильные духом» Медведева, и так далее. То есть, читать можно было столько, сколько было времени. И еще чуть-чуть.
Но главным хранилищем был книжный шкаф. Старый, трехстворчатый, с центральной остекленной дверью, он был привезен вместе с другими вещами из оккупированной Германии. Он казался громадным, ведь для меня тогда и деревья казались большими. Это потом, встретившись с ним после перерыва и взглянув на него свежим взглядом, я понял, что он вовсе не велик, но изящен и благороден.
Ножки небольшие, но гнутые, а верхнее и нижнее стекла центральной двери были обрамлены скромной, но изящной резьбой. Правая и левая двери спереди отделаны шпоном карельской березы. За стеклом стояли святая святых – подписные издания. Не потому, что их нельзя было брать – читай, сколько угодно, но они внушали трепет и уважение самим своим видом.
В Соснице же книжки были в каждой комнате, хотя их была не тьма тьмущая.
В кухне, которая была скорее столовой (летом всю еду готовили в сенях и на веранде), был классический двустворчатый книжный шкаф, дверцы наполовину из стекла. Там были в основном подписные издания, я помню Пришвина и Оскара Уальда.
В главной комнате стоял перекочевавший туда из Киева секретер. Основным достоинством были Мифы Древней Греции. Я их прочел не один раз, но так и не вполне понял таинство семейных хитросплетений греческих героев, богов и их любимчиков.
Маленькая комната была совершенно кулуарна. Они отделялась от остального дома коридором, который вел на собственное Маленькое (так называлось) крыльцо. Даже печка в комнате была иной: с топкой из коридора. Убранство было, возможно, и аскетичным, но для меня совершенно достаточным. Стол у окна, два стула, два спальных места, этажерка и громадная (ну, по тем меркам) книжная полка, точнее, стеллаж.
На нем были совершенно изумительные детские издания, например, «Приключения Пифа», книжка про Ленинград с умопомрачительными по высокому качеству рисунками. Это было подарочное издание к 250-летию основания города. Шикарное издание «Конька-горбунка». Ради этой книжки любой бы научился читать.
Главные богатства были в Шигольной. Так называлась отдельная комната. Отдельная – в нее не только вел отдельный вход с улицы, но она была отделена от остальных комнат. Хотя я помню то время, когда в доме существовало собственное внутреннее кольцо, можно было зайти во все комнаты, не выходя на улицу.
В Шигольной стоял большой (большой – делаем поправку на «большие деревья») стеллаж с книгами. Главный участник – собрание сочинений таинственного Рабиндраната Тагора. Тогда я и прочитать его имя мог с трудом, хотя позже был им совершенно очарован.
Но главное…
Но главное, это два больших сундука. Сундуком это можно называть только по функциональности, ибо по первоначальной природе, по рождению это были ящики из-под какой-то военной аппаратуры. Куб со стороной примерно 0,75 метра. Естественно, в него влезало множество предметов. Найденные гильзы от ППШ, трубочка с колесиком от зажигалки. Золотое обручальное кольцо, тоже найденное (это отдельная история). Еще какие-то коробочки, железки, наверное, камешки и картонки. Все, что представляло практический, исторический, познавательный, коллекционный интерес для маленького мальчика.
Из книжек были рассыпные детские наборы, то есть книги, книжечки и раскраски, которые накапливались постепенно, как подарки.
Примерно в то время стала выходить «Неделя», приложение к газете «Известия». Там были опубликованы рекомендации, как отреставрировать переплести книгу, и переплести журналы. А у нас были «Огоньки» за несколько лет. Дедушка сделал станочек для переплета, и в сундуках оказались совершенно волшебные подшивки. Цветные иллюстрации реально давали понятие о прекрасном, обзор шахматных матчей на первенство мира (включая матчи-реванши) помогал поднять свою культуру, интересные приключенческие повести типа «Медная пуговица» Льва Овалова утоляли жажду приключений, и вообще это были замечательные подшивки.
Книги. Они играли очень важную роль в жизни тех, кто ими увлекался. Но для многих книги ничего не значили. Как и сейчас.

Книжные полки. Книжка 01. Книжка, ко мне!

В нашей семье всегда любили книжки. Вероятно, это пошло от дедушки, отца мамы, и его жены. В Киеве мы выписывали много прессы, в том числе и некоторые толстые журналы. Без блата можно было выписать только политическую литературу, типа «Коммунист вооруженных сил» или «Проблемы мира и социализма». Мне особо по сердцу были журналы «Костер», «Пионер», и позже и «Юность».

В Союзе всегда издавали много прекрасной литературы, но этого хватало только на ничтожную часть любителей книг. Рынок был необъятен. В конце пятидесятых, в начале шестидесятых годов стали особенно популярны подписные издания. На них оформляли подписку примерно так же, как и на газеты, оплачивали предварительно первый и последний том, и забирали на почте книги по мере их выхода из печати. Это были шикарные издания (не в смысле переплетов и золотых обрезов, а в смысле авторов), прекрасные и ценные по своему содержанию.
В конце работы мама через свое увлечение вязанием познакомилась с директором новооткрытого книжного магазина на проспекте Корнейчука (Оболонском). Как общественный распространитель книг, мама стала забирать книги из магазина (с накладной) и продавать на работе.
Магазину это было выгодно, потому что вместе с хорошими (хоть и не подписными) изданиями продавалась политическая макулатура примерно на такую же сумму; выгодно и читателям, потому что они переплачивали, но иначе было не получить книгу. Просто получалось дороже.
Был и вообще дикий идиотизм, розыгрыш книг по талонам типа лотереи, а также продажа книг по талонам за сданную макулатуру. Правда, издания были хоть и хорошие, но подбор книг очень слабый.
Очень широко практиковался обмен книгами. Не насовсем, а «почитать». Львиная доля, как показывала практика, терялась безвозвратно, чаще всего давали следующему и следующему, и она уходила с концами. Поэтому самые истые любители печатного слова никогда ничего не давали. Но среди школьных приятелей и соседей это было весьма распространено. К соседям ходили как в библиотеку, и они отвечали взаимностью.
Строже было с реальными библиотеками, там давали хоть и несколько книг, но на определенный срок, и возврат обязателен. За утерянную книгу брали несколькократную мзду, так что просто «терять» было не выгодно.
Одна из самых шикарных была библиотека в КВИРТУ. Имела громадный фонд художественной литературы с чрезвычайно редкими советскими изданиями. Это было связано с тем, что читательская аудитория значительная (преподавательский состав, курсанты и слушатели, обеспечение), но читать особо было некогда.

Кукушка, кукушка!

Кукушка, кукушка! Ты такая добрая и все знаешь. Ты всем говоришь, сколько кому осталось жить, и люди планируют свое время, стараются доделать начатое, испробовать неизведанное, почувствовать незнакомое, насладиться любимым.
Милая кукушка! Пожалуйста, не говори, сколько мне осталось!
Я буду жить так, как будто этот мой день последний. Я не пойду пробовать то, чего не знаю, делать то, что не нравится, не буду там, где меня ничто не привлекает.
Я буду радоваться каждому новому знакомству так, как будто это мой самый долгожданный и верный друг, которого я не знал просто по стечению обстоятельств.
Я буду печалиться каждому плохому человеку так, будто я единственный, кого он огорчит под луной.
Я постараюсь каждому найти хорошее слово. Много, слишком много людей, которым я не говорил этого, а стоило бы. Многим уже и не смогу сказать. И мы не встретимся.
Я порадуюсь каждой новой для меня, не виденной ранее картине, интересной книге, хоть и не успею ее прочесть, и новому, но старому фильму. Новые новые не интересны.
Я постараюсь не мусорить, чтобы за мной не пришлось убирать, хотя и не уверен, что уберу за другими.
Я посажу одно-два дерева, овощи и картошку, и постараюсь не допускать на грядки бурьян.
Я постараюсь написать несколько слов, чтобы их было приятно прочесть, и сформулировать мысль, которая будет полезна.
Я поищу ответ на вопрос, который многих волнует. Я поищу, но найду ли?
Я буду стараться получить удовольствие, и радоваться самой жизни.

Кукушка, кукушка! Пожалуйста, не говори, сколько мне осталось!

Ярмарка невест

Сельская жизнь полна звуков. Вообще в мире нет беззвучных мест, есть безлюдные. Например, пустыня. Свист ветра, шорох песка, крики животных, пение птиц. В селе палитра звуков неизмеримо шире, и меняется в течение дня.
С раннего утра начинаются «громкие» дела. Работают триммеры, бензопилы, тракторы, бегают машины, развозя товары и забирая по крохам молоко, коммивояжеры все скупают и продают, сосед подшофе налаживает семейные отношения на неведомом мне языке; я узнаю только отдельные слова – «тебя», «твою» и еще некоторые служебные слова.
Днем обычный шум, даже не шум, а фон практически всегда заглушает звуки природы.
Но вечером…
Но вечером, когда техника идет в гараж, сосед умолкает, ветер стихает, становится слышно, как перекрикиваются без злобы далекие собаки, как ватага ночных птиц поет, поддерживая своего лидера-соловья. Кукует кукушка, призывая кавалера и обещая ему самых скороспелых птенцов.
Но главный хор…
Но главный хор – это коллективное пение невест на протяжении всей ночи. Им вторят парни, создавая очень колоритный ансамбль. Каждый из участников соревнуется, стараясь показать всю красоту своего голоса, мелодичность, своеобразие тембра. Настоящая ярмарка невест! Впрочем, и женихов тоже. Вполне можно устраивать соревнования стрелков из лука, никто не останется без пары. И невесты все волшебные, царственные, просто реальные Царевны-лягушки.

Хроники 'Нжелы 2.0 Отыскался след Тарасов

Вот сами знаете, в лесу, чтобы увидеть гриб, нужно быть точно определенного роста. Ни маленького, ни большого, строго своего. Тогда благоразумно видишь грибы как раз под нужным углом. Где надо – под листом, где надо – за деревом. А будь ты ниже/выше – ни за что бы не заметил.
Вот и со мной так получилось.
Курятина уже по двору бегает, но трава еще низенькая, практически подшерсток. А смотреть вокруг нужно много, интенсивно, внимательно и настойчиво. Мало ли куда они залезут. Вот, повадились грестись на новой, новехонькой! клубнике. Ясное дело, им в кайф, грядки же засыпаны соломой с остатками зерна. Если его полевые мыши за зиму не съели... Вот птички и борются за вкусняшки. Но дело в том, что чуть подальше громадная куча соломы, гребись не хочу. И реально, не хотят. Зато тюльпаны перепоганить, истоптать, это пожалуйста.
И вот увидел я, искавши курочку, нечто беленькое под жердями. А жерди эти, для различных огородных нужд приспособленные, складированы были на подставочках. И снизу продуваемы ветерком. А по малости травки все видать туда. И это нечто беленькое очень уж напоминает цветом, формой и размером яичко куриное.
Ну, думаю, привалило. Только что в номере снесла, и тут на тебе, уже и под сараем! Только меня сомнение взяло, что в карцере Лёпа снесла, и вокруг сарая она тоже бродит. Делать нечего, надо доставать.
Я доставать, а яиц-то и нету!
Скорлупа валяется, прошлогодняя, и все. Сбоку в резервуаре дыра прогрызена, внутри зияет пустота светлым оттенком. Обломилось мне второй раз за день урожай собирать.
Поскольку я обманом, хитростями, посулами да обещания уже заманил арестанток в ночлежку, то задумал употребить оставшееся до сумерек время во благо мне. То есть срубить растущие у погреба парочку американских кленов. Не годится корнями разрушать кладку, она и так на ладан дышит, но старается, держится, аж потом изнутри вся, бедная, исходит. Взял топор и… и новая находка. Если у сарая до пяти яичек съеденных, то тут штук до пятнадцати. Тоже все прошлогодние. Ну, скорлупу-то я им скормлю, не пропадать же стать кальцию, но как же предусмотреть это в этом сезоне?
Придется усилить бдительность.

Серия 35

Уроки кулинарного мастерства

Пора нам поесть, точнее, освоить некоторые совершенные и изящные приемы, которые сделают вас признанными мастерами кулинарии. Сегодня мы поговорим, а затем и приготовим совершенно изумительные, прекрасные и вкусные пельмени. Причем не по старинке, а с применением современных цифровых технологий, но, к сожалению, пока без ИИ.

Все пельмени, не зависимо от производителя, имеют общие черты. Это некая мясоимитирующая начинка, обернутая умеренной толщины кусочком теста. Обязательно вода с солью, которую следует довести до кипения, уксус, хрен, горчица, перец и прочие нежные ингредиенты типа рюмочки холодненькой.

Однако не будем торопиться, и тщательно, последовательно пройдем все стадии.

Первым делом нужно вскипятить воду. Можно даже в электрочайнике, потому что варить мы будем в… тарелке! Чувствуете, холостяки, какой бонус наклевывается? Итак, погружаем мерзлые пельмени в глубокую тарелки или миску (чтобы не заморачиваться мытьем дополнительной емкости), заливаем кипятком и ставим в СВЧ. Вот они, космические технологии в повседневной жизни.

Нужно помнить, что через воду к пельменям лучи проходят не полностью, и варить нужно краткими эпизодами по 2 минуты, то есть поварил, перемешал субстанцию, и опять две минуты.

Специалисты, которые ведут различные кулинарные сайты, советуют ограничиться пятью минутами общего времени приготовления, то есть без перерывов как бы. Но мы не будем крохоборничать и экономить электроэнергию. Вполне можно довести время приготовления нашего любимого национального блюда да 10 и даже до 15 минут.

Еда от этого не проиграет. Что же мы получим в итоге, спросит любопытный ожидатель пищи?

Пельмени несомненно будут готовы, и реальность превзойдет все ваши ожидания. Обычный кусочек теста совершенно преобразится. Снаружи он будет покрыт нежным раствором разбухшей муки, по вкусу напоминающий позапрошлогодний клейстер для обоев, случайно забытый в холодильнике. Только горячий, естественно. Средняя же часть теста будет несколько суховатой по своей природе, и поэтому явно недоваренной. Внутренняя же часть пельменя… просто безвкусная эмульсия абиологического происхождения.

Про начинку, сиречь мясо, сказать трудно. Не смотря на нежно взбалтывание (не перемешивать! Ну, вы помните…) верхняя и нижняя тестовые пластинки рассоединяются, и начинка пускается в свободное плавание. Свободное ото всего, от обязанности быть вкусным элементом блюда, или привлекательным, или целым, или питательным, или аппетитным.

Несомненно, истинные гурманы должны сейчас обсудить количество масла и состав соуса. Ведь известно, только непосредственно и собственноручно приготовленный за столом соус придаст необходимую нотку пикантности. В зависимости от индивидуальных пристрастий состав смеси меняется, но в целом в нее могут входить соль, перец молотый, горчица (хрен обычно подают отдельно), уксус, сметана (майонез), водка (охлажденная, тоже отдельно).

Но поскольку изготовленное варево не годится в еду (по крайней мере, на добровольных условиях), то это все следует выкинуть. И про анонсированный ИИ. Если бы он у нас был, хотя бы в зачаточном состоянии, он бы не дал нам так издеваться над едой.