Лес трещит

 Говорят, зимой лес трещит от морозов. Соки не выдерживают, замерзают в лед и разрывают древесину. У нас была неделя морозов, но лес не трещал, я ходил прогуляться.
Но вот морозы ушли, чуть меньше ноля, зато в лесу непрерывный треск. Я сначала даже подумал, что это кто-то валит лес, дрова рубит. Присмотрелся – никого не видно. Прислушался…
Да! Это все проказник-мороз виноват. Он заморозил деревья, и они затвердели, стояли неподвижно. А теперь размякли, один клен прислонился к ольхе, и, радостный, нежно обнимает ее, типа десять лет не виделись. Впрочем, у деревьев глаз нет, и они вообще никогда не виделись.
Вот снова, скрип-скрип. Очень короткие звуки, словно удар молотка. Это клен трется об ольху. Вот что меня запутало. Недавно, в морозы, в лесу была тишина. Деревья словно напряглись перед натиском не столько северного, сколько холодного воздуха. Стояли неподвижно. А мороз ослаб, и деревья стали качаться, касаясь друг друга. И скрипеть, скрип-скрип. Снова скрип-скрип. И так по всему лесу.
Обрадовались теплу.

©ЛСВ 2021/01/23

И дождь смывает все следы

 – раньше меня сказал Богомил Райнов. Смывает. И ветер заносит следы на песке. И солнце растапливает следы на снегу. И луговая трава, и лесной мох, выпрямляясь, прячут следы. Пурга затирает путь санного и пешего. Все. Прошло время, и от человека не осталось и следа. Шел, не шел – неведомо. И вообще – был ли?

Дети рыдают, внуки печалятся, правнуки не понимают.
Что остается от человека? Его дела? Открытия, книги, произведения? Но разве труд хлебороба или водителя троллейбуса менее ценен? Кто академику привозит в магазин хлеб, крупу, чернила, водку?
Так что же остается?
А ничего. Произведение живет отдельно от его автора. Некоторых мы помним – Гомер, Сервантес, Шекспир. Многих не помним – всех своих современников – водителей, слесарей, продавцов, рабочих. Но трудами не только людей, но всего человечества пользуемся.

А следы не остаются. Их заносит время.

© ЛСВ 2021/01/14

Раньше и потом. Дуб

Раньше дубы росли везде и всюду, и выглядели не так. Грунт нужен был только деревьям нижнего ряда. А остальные 5-18 слоев вырастали на ветвях нижележащих рядов. Просто корни росли в сучьях и стволах. Это закаляло нижних, делало их крепкими, стойкими и выносливыми. А у верхних слоев зато были длинные вьющиеся ветви. Они вились и вились на метры, на десятки метров, а у ветеранов и на сотни.
Эти сучья-ветви были такие же прочные, как и стволы. Они свисали сверху метров на сто, двести, а в хорошую погоду даже на четыреста. Кататься на ветвях, уцепившись за них хоботом, было любимое развлечение слонов и мамонтов.
Ветви были необычайно толщины, до пяти метров в диаметре, и длиной на сто-двести метров. Перед дождем они поднимались вверх, образуя непроницаемую для капель кровлю, под которую прятались все желающие остаться сухими. Условие было одно: не есть друг друга.
Листья были самой разной формы – перистые, пальчатые, с широкими, на всю комнату, пластинками, но были и крошечные иголочки и даже усики. Богатство расцветок листьев превышало немыслимые пределы фантазии, они были желтые, зеленые, пурпурные, черные и белые, с разводами, полосками и рисунком в клеточку. Если бы тогда были грамотные граждане, то на многих листах они бы смогли прочитать повести и рассказы, а на самых старых деревьях были листы-романы с продолжением. Молоденькие, новенькие дубки, которые росли на верхних ярусах, выпускали однодневные листья в формате ежедневной газеты на основе новостей, которые приносили на своем хвосте сороки.
В жару на каждом пятом листе открывались отверстия, где для всех желающих были доступны еда (в жидком виде, соки и нектары) и питье (вода дистиллированная и минерализованная). Каждый вкус имел свой цвет обрамления отверстия. Самым важным был белый, светящийся в темноте цвет? Там находился антидот от любой болезни, включая откушенную крокодилом лапу. Стоило прихворнуть (тиф, чума, квасной патриотизм), и напиться черного лекарства, как оторванные конечности вырастали, бациллы умирали, вирусы безвозвратно мумифицировались, и наступало выздоровление.
Два раза в год дубы вынимали свои корни из земли. На месте корней зияли громадные пещеры, там могли наперегонки жирафы в прятки играть, в лужах киты плескались и Чудо-юдо-рыба-кит с селом на спине плавала, и от берега до берега только за год при высокой скорости могла доплыть. Там прятались от зимней стужи летней жары все кому нужно было пристанище, спали зимнеспящие и жили летнеживущие.
Высшим счастьем и удовольствием для Дубов были их желуди. Главное, чтобы их ели все подряд – белки, свиньи, люди и промежуточные биологические виды. Их ели сырыми, ели жареными, из них приготовляли кофе, пудинги, запеканки, сырники, каши, пловы и так далее. Общее число рецептов перевалило за семь тыщ.
Но затем…
Но затем из-за дальнего моря стали привозить кофе в зернах, англичане придумали мясные пудинги, ржаной хлеб на закваске победил желудевые лепешки. Желуди стали не нужны. Даже свиньи предпочитали картошку или сладкие бататы с ближайших огородов полезным высокопитательным желудям. Деревья опечалились, листья стали обычными, зелеными, ветви стандартным, древесина приобрела дубовую прочность и обычный, иногда чуть красноватый оттенок.

Сказка закончилась.

© ЛСВ 2021 январь

Почки, деточки-дочки

Это растение по праву в лесном царстве считалось Бабушкой. Оно росло давно, все видело и знало, никогда не отказывало в совете и всех защищало – насекомых, птиц и зверюшек.
Большая красивая стройная Ветка, дочь Бабушки, была Матерью. На ней круглый год цвели цветы, завязывались завязи и плодились плоды.
На побеге от матери-Ветки выросли три почки, деточки-Дочки.
Старшая, которая росла ближе всех к основанию побега, была самая нетерпеливая. Еще и снег не полностью сошел, а она уже распустилась, начала принаряжаться к прилету пчелок, очень уж на нее пылко поглядывали другие растения. И как результат – ночной заморозок, почка еще и не распустилась, не выкинула свои белоснежные лепестки нежно-розового цвета, не заблагоухала изумительным ароматом, а уже замерзла, превратилась в ледышку и, отвалившись, упала.
Младшая почка все берегла себя.
— Нет, - говорила она, - еще рано мне цвести, рано радовать мир своей красотой, он не готов ко встрече.
— И сейчас рано, не все могут оценить мою волшебную прелесть, - продолжала младшая, хотя вокруг поляна была усыпана цветами, запах пьянил, а слух услаждали соловьи, призывавшие подруг прилететь порешать кроссворды, посмотреть кино или послушать музыку. А яйца…. Кто их знает, откуда они брались, загадка.
Лето было в разгаре уже во всю спели вишни и черешни, яблоки с огурцами, а кабачки просто толпами бегали по грядкам, играя сосновыми шишками в футбол. Рекордный результат – 16:4 в пользу Грибовских. Они такие.
Пришла начальная осень, с грядок все убрали, даже выкопали прятавшуюся в земле картошку. Она бодро отряхнулась от песка и запрыгнула в мешки.
Осень пришла, а младшая почка так и засохла, не распустившись.
И только средняя почка-мамина-Дочка показала себя во всей красе, радостно шалила с другими цветами (через посредство благонравных Пчел, разумеется, и под присмотром строгих Шмелей), угощала нектаром и кормила пыльцой, благоухала и на весеннем Балу цветов (музыка Чайковского, 1892 г.) была выбрана принцессой.
Весна закончилась, на месте цветка появилась ягодка, к осени созрела и дала семена. Лето прожито не зря, но с пользой. Бабушка одобрительно покачивала ветвями, глядя на свою внученьку.
Вывод: все нужно делать вовремя, без ложных ограничений, но и без фанатизма.

© ЛСВ 2021/01/1

Философия

 

Солнце потянулось

 

Легко ли все время лежать на одном боку? Это глупые выдумки ученых, солнце никакое не круглое, а совершенно плоское. Причем одна сторона его открытая, светится и греет нас, а вторая закрыта одеялом, и рассылает во все стороны темноту.
Одеялко чуть сползло, приоткрылся кусочек Солнца, и день стал на 2 секунды длиннее. День, потому что Солнце проснулось и залило все светом. В розовое окрасился туман, засверкали алмазами капельки росы, петух залез на забор и загорланил приветственную песню.
Солнце встряхнуло кудрями протуберанцев, разбудило окрестности и принялось завтракать. Любимое блюдо – металлические метеориты. Вкусовыми бугорками Солнце по радиоактивности определяло, сколько миллиардов лет летает этот лакомый кусочек, какие эвольвенты он вытворял, с кем встречался на пути. На десерт – кометы. Они так красиво пшикали, попадая на поверхность, так много было веселых пузырьков!
Солнце собиралось на роботу – обогревать Вселенную.