Если…

Если у меня будет солнечная станция, которая будет продавать электричество государству;

Если у меня будет умный дом, который экономит электричество и тепло;
Если у меня будет умный холодильник, который сам заказывает продукты;
Если у меня будут септики, которые не требуют ни очистки, ни бактерий;
Если у меня рядом с домом будет круглосуточный «Ашан»;
Если я буду отапливать дом газом или электричеством, а не дровами…

То я буду не нужен даже самому себе.

© ЛСВ 2017/09/26

Угостила

Мы с Юрой пошли на шабашку. Впрочем, это я вру для красного словца. Шабашка – это для Юры. Он как прекрасный менеджер: с успехом делает вид, что он печник. Народ ведется. И ему перепадает его копейка. Много он не заламывает, почему же не позвать мужика, коль нужда в печнике есть?
Я же был приглашен в качестве разнорабочего, носить/месить. Меня позвала хозяйка, я живу близко. Работу описывать не буду, не сложная и не тяжелая. Мужик не клал печь, а всего лишь ремонтировал плиту. На мою долю досталось замесить и принести ведер пятнадцать раствора и штук двадцать кирпичей.
Когда все сделали, хозяйка позвала нас к столу.
Вообще в селе много нанимают односельчан. Поденный труд популярен, даже более популярен, чем различные виды толок и помочей. Это связано с тем, что семьи слишком разные по составу и по источникам доходов, и не получится взаимообразно помогать. Кому-то она нужна регулярно, а кто-то в ней вообще не заинтересован. К тому же малообеспеченные занимают деньги, а затем долг отрабатывают.
Поденщикам зачастую кроме денег полагается соцпакет: еда с выпивкой. Иногда труженики просят – не надо еды, отдай деньгами. Да и то, явно дороже выходит наготовить да накормить.
Вот нас и позвали поработать и закусить. Мы с Юрой были свои, поэтому организовано было без излишеств. Нарезанный крупными кусками плавленый колбасный сыр, колбаса типа полукопченой, большая миска жареных котлет, тушеные куски курицы и куча нарезанных помидоров. Вторая перемена заключалась в налистниках, свежих и очень вкусных. Буквально плавали в масле.
Выпили, закусили.
Я около котлеток сижу, развлекаюсь, Юра курочку обрабатывает, хозяйка щебечет. Каждый занят своим делом.
Я хоть и в оптике, но смотрю по сторонам внимательно. И наблюдаю странный узор на колбаске. Она в одной миске с плавленым сыром была. Может, думаю, от сыра крошки? Иначе трудно предположить, от чего это на колбасном фоне короткие светлые, почти белые палочки? Пару миллиметров длиной, меньше полумиллиметра диаметром… разбросаны по колбаске хаотично. Впрочем, нет. Вот целое скопление, табун, отара, колония, косяк, как угодно назовите.
Начинаю прозревать. Нет…. Не может быть….. Я же сам видел, часа три назад хозяйка резала эту колбаску….. Не может быть!!!
Но таки да. Со словами
— А, это ничего, это муха свои яйца отложила, - Юра взял наиболее инвазированный кусочек, поскреб его с очистительными целями ножом и, удовлетворенный, положил обратно.
Я не смог больше ничего есть. Даже мои любимые котлетки.

В мене купа чеснот

Наприклад, я зовсім не чую музики. Тобто я чую мелодію. Але подеколи мені важко розрізняти окремі інструменти, я зовсім не розумію, що таке «тон», а другий голос — це, мабуть, у того, хто виконує другу пісню. Хоча не все так погано. Я доволі часто відрізняю литаври від ф-но. Звичайно, якщо вони звучать окремо, а не разом. Що я не здатен грати на музичних інструментах, навіть у карти, казати зайве. 
Приблизно те саме й у живопису. Так, я знаю слова «темпера», «палітра» і інші, але вважаю, що я не мушу розгадувати кросворд на тему «що мав на увазі митець». Хоча розумію, що зміст у «Народженні Венери» Ботічеллі значно глибший, аніж мені його видко. Але картини треба розуміти, а цьому мене не вчили. Не зрозумію цю — допетраю іншу. А ні — то подивлюсь на вишукані карикатури чи витончені демотиватори.
Відсутність музичного слуху зіграла зі мною злий жарт. Я зовсім не здатен танцювати. Я не відчуваю ритм від слова зовсім. Парний танок, повільний, типу вальсу, мені підкориться. Але виключно через партнерку. Бо я відчуваю її найменші рухи і встигаю відповідно зреагувати. Соло ж я найкраще стою на місці.
Співання. Тут мені слух зовсім не потрібен. І це втішає. Не потрібен, бо якщо немає голосу, то нащо слух? Коли я служив у війську, то мені дозволили не співати у строю. Хоча я цього привілею не просив. (До речі, Петро не дасть збрехати.) Я волав, наче мене мусять стратити. На справді, коли інші хлопці співали, і, як я розумію, дуже добре співали, я ревів щосили, перекрикуючи весь взвод. Командири розуміли, що я лише виконую наказ «Співати голосно», і роблю це так, як можу.
Мови. Це окремий біль. Не вивчив жодної, і тому тихо сумую. А у філологів не праця — а забавки. Сиди собі у кабінеті, читай книжки та отримуй за це гроші. Не дуже великі, але й не надірвешся. А влітку можна поїхати кудись, назвати це «Етнографічною експедицією», позаписувати бабських пліток і зробити собі наукове ім’я.
До речі, дуже добре, що я не володію навіть рідною мовою. Нащо ця мова потрібна, якщо зовсім немає уяви, фантазії, творчого початку. Що записувати? Вірші? Зроду не складав. Оповідання? А про що, скажіть на милість? Уява-то спить солодким сном.
Коротше кажучи, в моєму житті немає двох Т: Талану і Таланту. І їх не купити. Навіть на акційному розпродажу.
Може, час спитати поради, мені сумувати, жалітись, засмучуватись, впадати у відчай, ремствувати? Адже ж зрозуміло, що на краще нічого вже не поверне.
Ні, не питатиму. І не тому, що не з моїм щастям відволікати когось від їх занять. А тому, що приводу для суму та негативу у мене немає зовсім. Так, все написав точно, можливо, окремі помилки є, та трохи додав глянцю, щоб виглядати краще. Немає суму з єдиного чинника: адже усі мої чесноти, яки не дістались мені, дістались комусь іншому.
Одна дівчина грає, аж сльози у слухачів од щастя ллються. Інша так пише, що читач не в змозі зрозуміти — як можна так точно казати словами про людей, про почуття, про життя — неймовірно! Ще одна малює, так малює, що птиці сваряться — кого з них зображено на малюнку, кожна вважає себе героїнею.
Цей список доооовгий. Дуже довгий.
То хіба я можу сумувати? Завдяки мені у багатьох чоловіків та жінок таланту побільшало, і вони відчули хоч у дечому трохи більшу насолоду від творчості.
А вже я потроху користуюсь плодами їх праці.
Хай вам щастить.

Часы

У меня появились часы. Приобрел я их законно, с оформлением у нотариуса.
Правда, в самом тексте купчей слово «часы» не упоминалось, но должен был фигурировать пункт что-то типа «прочая дрянь».
Не скажу, что у меня не было часов. И есть, и были. Разные, и с календарями, и ручные с термометром, и в компьютере, и вделанные в радио (или это радио вделано в часы?), и миниатюрные в пишущей ручке, и высокие стоячие (наверное, поэтому они и стоят уже много лет?)
И новые (для меня) часы не так уж хороши, старый советский будильник, не достаточно стар, чтобы стать раритетом, и не достаточно хороший, чтобы хвалить за качество.
Но вот тронул он сердце.
Не дизайном – красный квадратный корпус, белый циферблат.
Не качеством – идут только лежа циферблатом вниз.
Но чем же они отличаются от остальных часов, моих и ваших?
А тем, что они…. тикают! Тикают так, как и должны тикать обыкновенные часы, тик-так, тик-так…
Как давно я не слышал это тиканье!! Наверное, только в детстве. Потом стало не до того, только бы время узнать, не было места лирике. А потом вообще механические часы пропали, одна сплошь электроника.
А как за ней гонялись раньше!! Первые будильники с большой круглой батарейкой. Уже не надо было каждый раз заводить их. Выставляй время побудки, подними кнопку, и спи спокойно, дорогой товарищ, в назначенное время трель обеспечена!
А теперь у меня появился дома друг. Неназойливо, но он мне напоминает, мол, время идет… Все ли ладно делаешь?
Этот друг мне доверяет полностью – кто, кроме меня, может вдохнуть в него жизнь еще на один день?
Он доверчиво показывает мне свое пузо с надписью «4 камня». Я очень горжусь этой его надписью, хотя не знаю, это хорошо или плохо? Много или мало? Там ли камни находятся, где должны быть, или не там? Вот у человека, если каменное сердце – то это не очень хорошо, а если камни в почках – то дело совсем швах. Буду считать, что у часов с камнями все в порядке.
И фамилия у часов драгоценная и вкусная – «Янтарь». И красивая маленькая кнопочка сверху, чтобы руладу останавливать. И превосходная большая, ухватистая бронзовая (или латунная? я не металлург) ручка сверху тонко намекает, мол, пойдешь куда – меня взять не забудь…
Хорошие у меня часы.
Они мне нравятся.
Они разговаривают со мной.

© ЛСВ 2011/04/12

Огуречик

Маленькая сказочка

Отродясь на всех огородах живут примерно одинаковые овощи. для этого хозяйка проращивает семена и затем высаживает рассаду.
Одно из почетных мест занимают Огурцы. Они хороши и свежими, и малосольными, и солеными, и маринованными… Короче, красота и объедение. И всегда они растут дружно и весело. Огурчикам в радость украсить собой стол. Их съедают? Да, и с хрустом и аппетитом. Но для этого их и изобрели, и выращивают. Огурчики – очень компанейские ребята, все стараются делать вместе – всходить, виться, плодоносить.
Но однажды хитрый Огурчик, еще будучи маленькой и сухой семечкой, выбрал для себя иной путь.
— Не буду, - сказал он, - как все! Буду лучше, сильнее, красивее остальных!
Сказано – сделано. С первого же дня, да что дня – часа, Огурчик стал заботиться о себе. Нет, он не обижал сородичей, но и не радел об общей грядке. Тенек он создавал только для себя, и при первой же возможности прятался глубоко-глубоко под листья, туда, где днем всегда прохладно, ночью не холодно и поближе к корням. Ведь корни у огурцов – это все равно что у людей столовая.
Шли дни. Огурчик наливался реально быстрее сородичей. И прятался лучше их. Его братьев и сестер регулярно собирали и уносили, баюкали в корзинках, мыли и купали, и в итоге они участвовали в качестве главных гостей (как они думали) на различных кулинарных шоу, праздничных обедах и даже на пикниках. А часть стали участниками популярной передачи «За Стеклом», которая повсеместно проходит в трехлитровых банках.
Шли дни. Огуречик матерел, набирался опыта, и мечтал о том дне, когда он поразит всех своим величием и красотой…
Но прошло слишком много времени. Его кожа, прежде вся в молодых зеленых пупырышках, стала твердая и коричневая, аромат пропал, и вместо зеленого бодрячка Огуречик превратился в толстого увальня, которого в насмешку называли «Кабан».
И оказалось, что такой он никому не нужен. Его все теперь находили на грядке, да брать не хотели. Всегда были его коллеги помоложе да повкуснее.
Так и пропал Огуречик, никому не нужный.

Мораль: не слишком отрывайся от коллектива.

Повидло

Я сварил повидло. Из яблок. Собственно, это я его так называю. Но вкусно. Резаные (без сердцевины) яблоки переварены вместе с сахаром и укупорены в банки.

И вот это стою я, простой сельский мужик, помешиваю варево, тщательно заботясь о высоком качестве конечного продукта, и думаю, а как было бы хорошо стоять вот так у плиты в сердце Африки, на бережку озера Танганьика, и варить повидло из ананасов… Это же мечта и нега! Ананасы – обожаемые у меня овощи в любом виде.

Например, сырые. Выбираешь спелый плод, аккуратно срезаешь верхушку и донце, ставишь на дощечку и счищаешь шершавую, колючую скорлупу. Нега! Не аромат, а нега и благоволение в воздусех! Тонкие, нежные, почти прозрачные круглые ломтики истекают соком и не просятся, а требуют – съешь меня! Понятно теперь, откуда Чарльз Лютвидж Доджсон (в просторечии именуемый Додо) взял эти бессмертные слова – Съешь меня и Выпей меня.

Невозможно удержаться, чтобы не слизнуть эти первые капли сока, и тем еще более распалить аппетит.

Впрочем, если подойти индустриально-технологически, то ничто не мешает надавить из спелых ягод хоть ведро свежего сока. Тогда можно сесть у ведра, обнять корзинку сдобного песочного печенья и топтать его, запивая свежим соком. Но можно и наоборот. Не каждый догадается до такой простой, но хитрой уловки: пить кружкой сок, и заедать сдобным песочным печеньем, невозбранно доставая его из корзинки.

Есть и иной путь. Хоть в Африке и могут быть три урожая ананасов в году, но бывают, однако, и перерывы. Не все спокойно, мужественно и с достоинством воспринимают ананасовую абстиненцию. Некоторых начинает колбасить не по деццки. Как же быть в такой ситуации? Позаботиться заранее. Для этого отобранные и почищенные ананасы нужно нанизать веревочки, и высушить не под палящим африканским солнцем, а в тени этого самого палящего. Рекомендуется периодически обмакивать кружочки в сахар. Так сгладится несколько кисловатый вкус долек, и одновременно повысится сохранность деликатеса.

Говорят, в соседнем племени живет старуха, которая умеет варить из них цукаты. Это вообще шедевр кулинарной мудрости и прикладного искусства. Ко вкусу и сладости цукатных кубиков прибавляется шедевральная консистенция. Цукаты из ананасов нельзя есть горстями. Нужно смаковать каждый маленький кусочек, крутить его во рту до полно исчезновения в глубинах чрева дегустатора.

Существует светлая, но неисследованная материя. Это в дополнение по всяким кваркам и мюзонам. Искать ее не сложно, продается во всех крупных магазинах. Отличительная особенность – надпись «Ананасы консервированные» (с вариациями на тему). Светлая материя упакована в жестянки. Первооткрыватель этого неизвестного вещества – Джером Клапка Джером, оставил фундаментальные исследования на эту тему. Собственно, называть Джерома «первооткрывателем» не совсем тактично, ведь лабораторно-полевой эксперимент потерпел неудачу, жесть показала свой характер – жесть. Но неприродное явление зафиксировано во всей своей полноте.

Хитрые африканцы даже научились изготавливать порох из ананасов. Это вообще оказалось Клондайком даже среди Эльдорадо. Процесс, по требованию шаманов, сопряжен с потреблением громадного количества пресной воды. Таким образом, африканские клерикалы получили в свои руки неограниченный по ценности ресурс. А порох… В результате многократного сепарирования, измельчения и высушивания толченые ананасы приобрели мелкую консистенцию и иссиня-черный цвет. Правда, по прямому назначению порошок применить не удалось: африканская наука не изобрела не только слово «металлургия», но и железо. Так что дуло сделать не получилось. А задумка была хорошая…

Вот так я прикинул все обстоятельства, и осознал: нет ничего лучше родных яблок.

Из них не только яблочное повидло делают. Но и вишневое, персиковое, абрикосовое, сливовое и так далее. Это ароматизаторы и красители только разные, а сахар и яблоки единственные натуральные ингредиенты. Затем повидло упаковывают в пирожки и пироги, и получается шедевр. Кроме того, из вареных яблок строят зефир: белый, розовый и в шоколаде.

Буду здесь наслаждаться ими «до дней последних донца», что по нынешним временам – круглый год. Обойдусь без Африк.

Последняя летняя бабочка

Конец августа. Дождей почти нет, но влаги в воздухе с запасом. Видно, природа решила усреднить годовые показатели. 
Прохладно.
Я выкапываю картошку, а на стебель недалеко от меня села маленькая красивая бабочка. Светлая, небольшая, с узорами – она очень, очень не хочет расставаться с летом. Даже сильнее, чем я. Я-то могу затопить печь, одеться или даже уехать. А бабочка… Должна быть тут, порхать, пока не пропадет еда, не замерзнет и навсегда нас не покинет.
Я не знаю ее породу, может, она и вредная. Но она маленькая, с пятак размером, когда растопырит крылья, беззащитная и живая. Она специально прилетела, чтобы я ей помог. Я не понесу ее в неволю – в дом. Там ей не место. Комната, большая и просторная комната – для бабочки клетка. Там нет нужных для нее цветов и листьев, там не для кого быть переносчиком секса, там никто не глянет на ее красивые узоры на крыльях.
Посиди, отдохни. Скоро выглянет солнце, и ты согреешься.
Но также скоро придет и глубокая осень…