Дождик

«Туш … для повік та повій»

Мой анекдот

Забрался на стул с ногами перед распахнутым окном. Дождя еще нет, но погода портится. Все больше туч, виновников парникового эффекта, затягивает небо.

Поднимется легкий летний ветерок. Он не только разносит по воздуху пестициды, удобрения и гумус с полей, но и приятно освежает пыльцой амброзии и других аллергенов.

Засели по гнездам и скворечникам божьи пташки - разносчики птичьего гриппа.

Спрятались по ульям пчелы, радостно отлынивая от работы. А осы и шершни продолжают весело порхать, развлекая зрителей своими черно-желтыми полосками и веселым жужжанием – нет ли где новой цели для укуса?

Темнеет, тучи сплошь затянули небо. Запоздалые коровы, разбрасывая гельминты, торопливо бредут каждая к себе домой.

Резко, страшно, апокалиптично, ужасающе гремит гром. Первые, а потому особо неожиданные раскаты приводят к новым инфарктам. Но не у всех такая счастливая возможность – поваляться в постели в горячую страдную пору. Кое-кто радостно бегает с кружками и ведрами, кастрюлями и бутылками воды, пытаясь потушить хоть что-нибудь, загоревшееся от верного друга и спутника грома – молнии.

Почему «что-нибудь», что именно полыхает? А это уж близко к лотерее, кому как повезет. На поле, заживо кремируя мышей и крыс, весело горят скирды хлеба и стога сена; ближе к жилью вяло тлеют амбары с зерном и мукой; резко и обрывисто стреляет шиферная крыша полусгнивших, еще колхозом построенных, домов, разбрасывая канцерогенные осколки асбеста; симпатичными грибками взрываются баллоны с газом в горящих кухнях.

Но не такая уж она и разрушительница – молния. Вон валяются под одиноко стоящим деревом старушки-грибники, запоздавшие до непогоды из лесу и пытавшиеся спрятаться под раскидистой кроной. А нашли – спасибо молнии! – вечный приют. И корзинки остались совсем целые, и грибочки – ядреные, твердые, хоть сейчас в печь, и обноски, если зашить обгорелые места еще очень могут сгодиться.

Падают первые – редкие, но тяжелые капли. Метко попадают они прямо в темечко трудолюбивым пчелкам, весело разлетаются в разные стороны обломки пчелиных ручек и ножек, крыльев, хоботков и усиков вперемешку с нектаром и пыльцой.

Потемнело. Похолодало. Капли падают все чаще и чаще, и уже стук от их падения сливается в равномерный шум. Намокла листва, намокла трава, намокли все запасы сена на полях. Да и куда его было убирать? В сгоревший сеновал?

Появились первые ручейки, собираясь в низинах и ямках в лужицы. Сразу же тонут в них жучки и червячки; застаиваясь, даже не дают зацвести летним цветам, размывают корни плодовых деревьев.

Вода, волшебная вода! Живительная влага! Только ты возвращаешь к жизни полудохлые существа, превращая цисты и капсиды в бактерии и полноценные вирусы. А там вдалеке бушующий поток размыл некое подобие кургана. Что, нашлись исторические ценности? – кто-то подумает. Нет, это бывший скотомогильник, с захоронениями павших животных от неравной борьбы с сибирской язвой. Весело плывут, мелодично постукивая, косточки дохлых животных.

А вон на лугах и полях затоплены норки сурков, хомячков, полевых мышей и крыс. Бодро, с невиданной прытью спасаются разносчики туляремии и бубонной чумы. Да и правда, недалеко жилье, есть где спастись от непогоды, есть чем перекусить.

А вот тут-то и могут быть и у зверушек, и у людей проблемки. Бушующие потоки, с ревом перекатываясь через грядки, начисто сносят не только гумус, но и все посаженное на огороде. Только память, извечный спутник человека, подсказывает – здесь мы сажали картошку, здесь зерновые, здесь еще что-то… Все теперь равно, все одинаково пусто.

Что, нет урожая, осталась одна печаль и опущенные руки? Как бы не так! Вот сколько дел проворным, умелым рукам, наблюдательным глазам, обонятельному носу!

Ведь пока суд да дело, пока освежающий ветер и благотворная вода заглянули к нам, много чего происходит и на родном подворье, и у ближних и дальних соседей. Размытые корни деревьев не держат столетних сгнивших заживо на корню великанов-осокорей, стройных аллергенов-тополей, богатых на стволовую гниль дубов, и все это с праздничным треском падает на высоковольтные провода. Дымок… Другой… Робкие поначалу струйки дыма поднимаются вверх, крепнут, не боятся теперь потоков воды. Наоборот, уже в воздухе прозрачная вода превращается в растворы кислот и получает дополнительную силу, именуюмую в народе «кислотным дождем».

Недалеко – из-за обилия воды – летят горящие головни. Будет где обсушиться после непогоды! И не только обсушиться, но и закусить! Ароматный запах кур-гриль доносится из чьего-то курятника. Видно, пламя добралось и до хозяйственных построек. Запеченая свининка, курочки и гусочки – чем же гарнировать вас? А вот и меню – что вынырнуло из затопленных погребов – то и кушайте! Вот проплывают баночки с помидорчиками, бочечки с огурчиками, кадочки с грибочками. Самогоночка уже сама готова к употреблению – разбавлена свежей прохладной водицей, и добавлены адсобенты – ил и песок. Всего-то и делов – выковырять из посуды дохлых улиток. И не беда, что приготовленное самим провидением предварительно не потрошено – зато сколько его! Все, что было в сарае!

Некоторые не романтичные люди лихорадочно звонят в службы спасения. Не преграда, что оборваны провода – есть и мобильная связь! И вызов получен, и меры приняты, и славные спасатели уже давно, крепко и надежно буксуют в ближайшей канаве, тщетно пытаясь вызволить хотя бы свою машину. Не стоит за них переживать, пока что они еще могут сидеть на крыше кабины. Правда, это не надолго. Зато какой вид вокруг!

Необозримые, тщательно обработанные, засеянные лучшими импортными семенами поля залиты ровным слоем воды. Рябь от падающих капель красиво оттеняет одиноко торчащие над водой зонтики подсолнуха. Редкие метелки кукурузы видятся далекими маяками. Кажется, что безбрежный океан вокруг, и уже не больные бешенством тушки утонувшего зверья проплывают мимо, а ты идешь мимо далеких и таинственных островов… Но вот утонул последний спасатель, и некому в этой лощинке любоваться природой.

Зачем же несчастные горемыки поехали этой окольной, не прямоезжей дорогой? А дело в мостах. Снесло их, родимых, в неизвестном направлении, постарались грозные силы стихии, торчат только быки над бурными волнами. Ни одного не осталось в округе. Новые, бетонные – хороши ли были сначала? Ведь при их строительстве нужно было украсть столько, что можно было хрустальный дворец сварганить. А деревянные, при царе Горохе и сыне его Николае втором построенные, Советами раздолбанные, гитлеровскими оккупантами покореженные 1 - уплыли, болезные, в дальние края, к светлому завтра, к сухим землям. Быть им, найденышам, распиленными на дрова, расколотыми на поленья, гореть в очаге, обогревая жалкую хибару скудным пламенем.

Не только пожарные спасатели скучают в грязи непролазной. Поодаль клятвой Гиппократа выгнанный из теплого сухого фельдшерского пункта, влачит свой велосипед с погнутыми спицами, с проколотой резиной, с кривым ободом пьяница-фельдшер; сидит под кустиком на размокшей, расползшейся посылке, прикрывшись от дождя письмами и газетами почтальон; скучно, неподвижно висит на столбе пораженный электротоком связист; небрежно разбросан по еще не затопленному полю попавший по неосторожности в собственную соломокосилку 2 комбайнер.

В общем-то, однообразный, унылый пейзаж заметно оживляет ярмарка красок, буйство форм и праздник конструкций: широким фронтом, неспешной чередой плывут мимо резиновые шарики, яркие мячи, хитроумные пластмассовые машинки, деревянные кубики с буквами и картинками. Книжные шкафы… Нет, книжные шкафы, полные ярких красочных книжек для детей, героических опусов для подростков, романтических повестей для юношества не плывут – утонули на месте, ибо тяжела ноша знаний. Видно, основательно затопило лежащий выше по течению детский летний лагерь. Это подтверждают и вереница панамок, и источающая нежный аромат «Красной Москвы» проплывающая мимо лицом вниз воспитательница.

Совсем другое дело будет в лесу, когда непогода кончится. Вывороченные с корнем деревья, наносы валежника только уплотнят бурелом. Мириады комаров и гнуса вылетят на поиск корма. И где его взять? А вот и корм! Бредут, не разбирая дороги трое: два черных археолога и их консервы «Завтрак туриста». Не хотелось третьему мужику совершать такой круиз, да что делать – связанные веревкой руки это серьезный аргумент. Но куда же бредет вся троица? А в лес, касатики, в лес, туда, где меж вывороченных корней тускло блестит ржавчина 3 оставшихся от войны снарядов, где белеют выдавленные землей на поверхность черепа давно павших. Будет теперь где добыть тол, будет чем оглушить рыбу или взорвать мерзкого соседа!

Но что-то мы отвлеклись от ласкового летнего теплого дождика. А он тем временем стихает. Реже падают капли, тоньше становятся тучи, слабеют порывы ветра. Да и зачем природе зря бесноваться? Что можно было – разрушено, что нельзя было – утонуло, остальное – размыто и повалено. А уж если что-то осталось по недосмотру – не стоит печалиться, не последняя непогода.

Слезаю со стула, разминаю затекшие ноги, включаю чайник….

Хорошо летом в селе!

© ЛСВ 2009, 2011

1 Реминисценция к советскому фильму «Член правительства»

2 Такого прибора не существует.

3 Ржавчина никогда не блестит