Это было прекрасное время

Когда я приходил из школы и был волен распоряжаться собой и своим временем. Возможностей было много.
Например, пойти в Рощу, или в школьный двор (я жил рядом), или во двор, или остаться дома.

Роща
Роща – это на восток от Бабьего Яра. Это во многом таинственное место, бывшее еврейское кладбище, давно не действующее, и по понятным причинам заброшенное. Некому было ухаживать за могилами, и они пребывали в запустении, а оградки места последнего успокоения были только источником металлолома.
Свободные от надгробий клочки земли не пустовали, на них за оградой из колючей проволоки (не из лагеря ли?) были возделанные огородики. Когда хочется кушать, то посадишь и на газоне. Постепенно участки пропали.
В Роще было большое Куликово поле, вытоптанное до глины и идеально ровное. Там происходили серьезные футбольные баталии, играли ребята постарше, и воротами служили не брошенный портфель и кирпич, а воткнутые в землю палки. Об игре там договаривались заранее, и набирали команды. Часто для объективности использовали кодовые слова. Двое ребят отходили в сторону и брали себе разовые ники, например, «Я шишка, а ты огурец», подходили к лидеру одной из команд и спрашивали:
- Шишка или огурец?
И владелец выбранного капитаном ника переходил в его команду. Следующая пара задавала свой вопрос лидеру другой команды.
Вся эта процедура имела странное, но всем понятное название «мататься» с ударением на первом «а».
Весной по Роще текли большие ручьи, были гигантские заросли барвинка, а на бывшем стрельбище можно было из обрыва наковырять пуль. Детей из младших классов осенью водили собирать листья, знакомили с деревьями и все боялись таких больших и опасных змей, как медянки. Хотя никто их в глаза не видел.

Школьный двор
Очень интересное место, просто изрядно поднадоевшее: из окна класса смотришь на школьный двор. На продленке играешь на школьном дворе. Физкультура на школьном дворе.
Большой двор семидесятой школы с одной стороны был ограничен учебным зданием, с другой учебными мастерскими (первый этаж, на втором – физкультурный зал), с третьей – пришкольным садом и с четвертой – длинным столом со вкопанными по бокам скамейками, и за ними – забор частного дома.
Пришкольный сад был довольно хороший, в нем были яблони, абрикосовые деревья и клубника. Правда, до спелости это все не доживало, особенно марельки (недоспелые абрикосы).
Футбольные команды формировались по такому же принципу, он был универсален. Иногда сражались и три команды (на поле две, понятно), например, играли до пяти голов, и проигравшая команда подлежала замене. Снова до пяти голов.
Зимой же школьный двор обладал особым шармом. В ноябре заливали каток, и он работал всю зиму. Расчищенный снег ограничивал зону катания красивыми сугробами. Но для полного наслаждения нужно было иметь коньки. А у меня их не было. Давал амуницию покататься Валера Кулик, наш соученик. Он жил довольно далеко, на Щусева, напротив дома культуры строителей, и оставлял коньки на вахте у техничек.

Двор
Двор был хорош тем, что он рядом. Вышел из подъезда – и уже на месте. Детей в доме было очень много, и различных игр. Это и классики, и резиночка, и скакалки, и выбивной. Главное – побегать, показать какой ты ловкий и вообще насладиться.
Но ничто не бывает вечным, и из окон регулярно звучало:
- Саша, домой!
И один из участников игр с горьким вздохом отправлялся на призыв. А если это был собственник мяча то грусть имела вселенские (в масштабе двора) размеры.

Лучшее занятие
Однако лучшим занятием было чтение. Дома были различные книги, и приключения в виде первого издания «Библиотеки приключений», и героико-бытовые в виде оранжевой Библиотеки пионера, и десятитомник Детской энциклопедии, и отдельные книги. Не все привлекали и были понятны, например, таинственный Диккенс со своими страшными рисунками, или непонятный Вальтер Скотт с тяжелыми (для меня) текстами.
Но наслаждение от чтения не ограничивалось только собственной или официальными библиотеками. А вот у Валеры Еременко, одноклассника, было полное подписное собрание Жюля Верна, а у Галины Кирилловны, классной руководительницы, был весь Герберт Уэллс, а у того то, а у этого это….
И вот придя из школы про все забываешь, и переодеться, и поесть, просто падаешь с книгой на диван, и погружаешься в совершенно иной мир, мир умных и справедливых людей, в мир мужества, отваги и героизма, в мир, где ценятся знания и находчивость, верность и честь, совесть преданность.
Это был не только мир грез, это был источник знаний в культуре, науках, этике, эстетике, это был свой неповторимый мир.
Очень, очень трудно было оторваться от чтения и сделать к приходу мамы то, что нужно: переодеться, помыть посуду, поесть, убрать, всякое такое…
Это было прекрасное время.